Ну вот наконец я дошёл и до самой знаменитой исторической хроники Шекспира. Признаюсь, после потрясающих по накалу «Ричарда II» или второй и третьей частей «Генриха VI» открывал эту пьесу с настороженностью. Думал: ну что там может быть такого, чего уже не было бы в других хрониках? Боялся разочарования. Напрасно! «Ричард III» ни в чём не уступает вышеупомянутым вещам, но при этом создаёт никогда мне прежде не встречавшийся образ самоироничного и меткого на язык злодея. Удивительно, но если в других хрониках наибольшее впечатление на меня оказывали сцены сражений и разного рода кровопролития, то здесь я не мог оторваться от диалогов с участием главного героя — настолько они искрящиеся и саркастичные. «Ведь даже зверь имеет сожаление. — Я не имею. А значит, я не зверь». Поистине, Ричард III мог бы стать одним из моих любимых персонажей, когда бы не был начисто лишён элементарной морали (оно и понятно: горбуна, которого никто не любит, таким выковала жизнь). Жажда власти поглотила его целиком, не оставив места ни для каких иных чувств. Властью он хотел взять реванш у жизни, которая сделала его уродом. И взял, истребив всех, кто стоял на его пути или просто оказался ему не нужен. При этом главный герой в пьесе не выглядит этакой всеподавляющей личностью. Он как бриллиант, обрамлённый россыпью не столь ярких, но тоже прекрасных драгоценностей. Вот, например, принцесса Анна — дочь убитого тем же Ричардом Уорика и вдова принца Эдуарда (также павшего от руки Ричарда). Казалось бы — какой простор для мести! И действительно, Анна проклинает убийцу своих родных, посылая одновременно проклятье и его будущей жене. Знала бы она, чем это обернётся! Ведь будущей женой Ричарда становится она сама, и теперь должна сполна хлебнуть собственного проклятья. Или вот королева Елизавета — вдова сторонника Ланкастеров, позже вышедшая замуж за главу дома Йорков Эдуарда IV, а затем потерявшая своих сыновей, погубленных братом последнего Ричардом III. Но словно этого было мало, Ричард, утвердившись на престоле, отправляет её свахой к собственной дочери — мол, я убил твоих сыновей, зато теперь дам жизнь твоим внукам. Цинизм? Ещё какой! Зато как это написано! Женские образы в пьесе вообще играют чуть ли не первостепенную роль: одной из самых впечатляющих сцен является разговор бывшей королевы Маргариты (главы поверженных Ланкастеров) с Елизаветой и матерью Ричарда III герцогиней Йоркской. Все три женщины причинили друг другу немало несчастий, взаимно уничтожив нескольких родственников. Каждой из них есть что предъявить сопернице, но вскоре, осыпав друг друга оскорблениями, они сходятся на почве ненависти к Ричарду III. Вот она, объединяющая сила зла!