мы писали трагическую историю о том, что даже в самом светлом, самом добром и самом справедливом мире появление тайной полиции (любого вида, типа, жанра) неизбежно приводит к тому, что страдают и умирают ни в чем не повинные люди, — какими благородными ни были бы цели этой тайной полиции и какими бы честными, порядочнейшими и благородными сотрудниками ни была эта полиция укомплектована (Борис Стругацкий)
Станислав Лем упомянул как-то в "Солярисе", "что не прошло еще время жестоких чудес".
Именно об этом повесть братьев Стругацких, написанная давно, но вовсе не потерявшая своей актуальности.
Люди ждут и даже жаждут чуда, но в то же время и боятся его. Они покоряют космос, мечтают связаться с инопланетными цивилизациями, но боятся последствий этих связей, ведь инопланетяне вовсе не обязательно похожи на нас.
Лев Абалкин: кто он? Человек, живая бомба, подложенная землянам Странниками? Учёные не знают. И прогрессоры не знают. Кошмарное слово "прогрессоры", агрессивное. И в чём он состоит, этот прогресс, если люди, создавшие космические корабли, так и не научились быть человечными?
Тем и хороши братья Стругацкие, что нет однозначного ответа: и Абалкина можно понять, ведь за него решали всё другие, кем ему быть, где ему жить, с кем общаться, а он личность, ему необходимы были любимая профессия, Родина, любимая женщина, а его загнали как в считалке, ставшей рефреном произведения:
Стояли звери
Около двери,
В них стреляли,
Они умирали.
Да и Сикорски находится в сложном положении: от него зависит, возможно, судьба всей планеты
А мы ошибаться не должны. Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: если мы недооценили опасность.
Так кто же он, Лев Абалкин: живая бомба или жук в муравейнике?
Умные дяди из чисто научного любопытства сунули в муравейник жука и с огромным прилежанием регистрируют все нюансы муравьиной психологии, все тонкости их социальной организации. А муравьи-то перепуганы, а муравьи-то суетятся, переживают, жизнь готовы отдать за родимую кучу, и невдомек им, беднягам, что жук сползет в конце концов с муравейника и убредет своей дорогой, не причинив никому никакого вреда…
Нет ответа, но всё повествование заставляет думать именно о втором варианте, и от этого финал кажется особенно несправедливым и трагичным.